Я с детства люблю играть в шахматы, но играл чаще всего не ради результата, т.е. победы, а ради самого процесса игры. За скучным передвижением деревянных фигурок по разграфленной доске мне часто виделись построения древних армий, бряцание оружия уставших, но воинственных солдат, тени проносящихся колесниц и рев боевых слонов. В результате я “зевал” фигуры и, конечно, сдавался. Правда, когда учился в школе, помню, как-то занял первое место по району среди школьников, да и позже, в училище, в армии, в институте, да и в милиции, я считался, мягко говоря, не последним человеком в шахматах. Но большого успеха в этом не достиг, и любой второразрядник сможет, особо не напрягаясь, поставить мне мат уже в середине партии. Про серьезные турниры я и не говорю, с мастерами, типа любителей из Васюков из “Двенадцати стульев”, и тягаться нечего, хотя я не упускаю случая сыграть с ними партию-другую, опять же, только ради процесса, а, заодно, для наблюдения за их стилем игры.

Больше мне импонирует не практическая игра, а теория шахмат, даже не теория, т.к. она рассматривает варианты развития партии, а тут и без меня хватает знатоков, а, если так можно выразиться, философия шахмат. Никогда прежде не слышал, есть ли такая дисциплина, но, думаю, должна быть, ведь шахматы сочетают в себе не только спорт, но и искусство.

Шахматы появились в Индии, а не в Персии или Китае. Чатуранга, таково санскритское название шахмат, возникла не из более ранних игр, а из военных упражнений в ящике с песком. Индийцы не рассматривали шахматы как игру. Шахматы эволюционировали из военных обучающих методик, служивших развитию стратегии и тактики.

В Индии шахматы первый раз упоминаются около 630 года н.э. в королевской хронике из города Канауджа. Объемистые более ранние источники, как, к примеру, Камасутра, (до 400 года н.э.), напротив, игру еще не описывают.

Видимо, шахматы были изобретены около 450 года в районе северо-индийского города Канауджа, родившись из упоения войной. Индийские правители вели в регионе без передышки войны между собой. На обширных равнинах обрушивались друг на друга состоявшие из четырех частей армии, выстроенные в сложные конфигурации. Армии, что примечательно, также носили название “чатуранга” (четыре части). В то время как пешие войска (падати), подобно жертвуемым пешкам, презрев смерть, наступали первыми, фланги войска защищали укрытые броней боевые слоны (хасти), предназначенные “топтать пехоту и кавалерию противника и сеять ужас”. Запряженные четверкой лошадей боевые колесницы (ратха), несущие лучников, с бешеной скоростью налетали на вражеские цепи. Кавалерия, (ашва) напротив, пыталась окружить противника и “зажать его, словно клещами”.

В этой атмосфере крови и почестей прообраз шахмат возник сам собой, ведь для оптимитизации резни индийские ученые вплотную занялись теоретизацией войны. Для брахманов война была предельным интеллектуальным вызовом. Мудрецам требовалось не только каждый вечер обучать правителя передвижению войск, но и изобретать новые боевые стратегии и искусные уловки. Несложно было прийти к мысли пояснять сложные военные теории с помощью фигур. В ящике с песком или на дворцовом ковре брахманы изображали предстоящие или уже состоявшиеся битвы. Индийская культура очень наглядна. Поэтому неудивительно, что для военных игр использовались фигуры. Многочисленные терракоты, изображающие пехотинцев, всадников и укрытых броней слонов, найденные в Северной Индии и до сих пор считавшиеся игрушками или предметами религиозного культа, на самом деле – прообраз шахмат.

В какой-то момент один из ученых для штабной игры стал использовать давно употреблявшуюся в Индии 64-клеточную астападу, и тогда до шахмат осталось сделать лишь еще один небольшой шаг. Астападой в Индии называлась “игра вперегонки” вчетвером на доске 8 х 8 клеток – с использованием игральной кости, символизирующей карму и служащей для определения числа ходов. (По-видимому, что-то наподобие современной “пятницы”). В сражении принимал участие только один род войск – “войска на колесницах”.

На самом деле шахматы и способ передвижения шахматных фигур до сегодняшнего дня напоминают о построении индийских оперативных соединений.

Крестьяне (пешки) наступают первыми. В размашистых движениях слонов осталась память о дальних бросках боевых колесниц. Прыжки коня имитируют тактику кавалерийских соединений, стремившихся окружить противника. Согласно с порядками настоящей армии, король стоит в заднем ряду под защитой пехоты и передвигается лишь небольшими шагами. Министр (ферзь) передвигался в старой Индии согласно боевой стратегии своего реального прототипа, и ему были доступны лишь четыре поля по диагонали в своей непосредственной близи.

Министры были родом из благороднейших кровей и передвигались по полю боя в тени короля, окруженные войнами. Уже арабы, чьи войска путем применения большого количества лошадей и верховых верблюдов достигли большой маневренности и быстроты передвижений, дали министру подвижность сегодняшнего ферзя.

Точные правила чатуранги неизвестны, но игра сводилась не матованию короля, а к уничтожению сил каждого из противника. Ходы делались в зависимости от показаний игральной кости. Так, если выпадала цифра 2, то играла ладья, 3 – конь, 4 – слон и т.д.

Чатуранга существовала в Индии до начала 20 века, со временем она стала называться чатурраджа – игра четырех королей. Фигуры окрашивались в 4 цвета: черный, красный, желтый и зеленый.

Получив распространение на территории Ирана, Средней Азии, затем Арабского халифата, на рубеже 6-7 вв чатуранга превратилась в шатрандж – игру для двух соперников, внешне сходную с нынешними шахматами, но с иными правилами. В регионе Кушанского царства или государства эфталитов целью игры стал мат. Вот правила шатранджа:

1. Игра проводится на одноцветной 64-х клеточной доске 8х8 клеток.
2. У каждого игрока 8 фигур: шах, фирзан, 2 рух, 2 фарас 2 альфил и 8 байдаг. Расстановка фигур такая же, как в шахматах.
3. Шах ходит как король, фирзан – на 1 поле по диагонали, рух – как ладья, альфил – через 1 поле по диагонали, может перепрыгивать через фигуры, как фарас, фарас ходит как конь, байдаг ходит только на одну клетку вперед.
4. Рокировка запрещена. Пешка, дошедшая до последней горизонтали, превращается в фирзана.
5. Выигравшим считается игрок, объявивший мат или пат противнику или уничтоживший у него все фигуры и солдат, кроме шаха и имеющий при этом у себя хотя бы одну фигуру или пешку.

В 8-9 веках в странах Арабского халифата возникла первая форма записи партий шатранджа, его теоретические разработки. В халифате шатранджисты делились на 5 классов, высший составляли алии – гроссмейстеры.

Медлительность шатранджа породила табии – готовые позиции с примерно равными шансами для обоих соперников.

Видимо, в 15 веке на Пиренейском полуострове произошла реформа шахмат: слон и ферзь стали передвигаться как современные, была введена рокировка, двойной ход пешки, наконец, превращение пешки в любую фигуру, кроме короля, на последней горизонтали. Доска стала двухцветной.

Шахматная игра была придумана в Индии, и когда индийский царь Шерам познакомился с нею, он был восхищен ее остроумием и разнообразием возможных в ней положений. Узнав, что игра изобретена одним из его подданных, царь приказал позвать его, чтобы лично наградить за удачную выдумку.

Изобретатель – его звали Сета – явился к трону повелителя. Это был скромно одетый ученый, получавший средства к жизни от своих учеников.

--Я желаю достойно вознаградить тебя, Сета, за прекрасную игру, которую ты придумал, -- сказал царь.

--Я достаточно богат, чтобы исполнить самое смелое твое пожелание, -- продолжал царь.—Назови награду, которая тебя удовлетворит, и ты получишь ее.

Сета молчал.

--Не робей, --ободрил его царь.—Выскажи свое желание. Я не пожалею ничего, чтобы исполнить его!

--Велика доброта твоя, повелитель. Но дай срок обдумать ответ. Завтра, по зрелом размышлении, я сообщу тебе мою просьбу.

Когда на другой день Сета снова явился к ступеням трона, он удивил царя беспримерной скромностью своей просьбы.

--Повелитель,-- сказал Сета,--прикажи выдать мне за первую клетку шахматной доски одно пшеничное зерно.

--Простое пшеничное зерно? – изумился царь.

--Да, повелитель. За вторую клетку прикажи выдать два зерна, за третью – четыре, за четвертую – 8, за пятую – 16, за шестую – 32…

--Довольно!—с раздражением прервал его царь. – Ты получишь свои зерна за все 64 клетки доски, согласно твоему желанию: за каждую вдвое больше предыдущей. Но знай, что просьба твоя недостойна моей щедрости. Прося такую ничтожную награду, ты непочтительно пренебрегаешь моей милостью. Поистине, как учитель, ты мог бы показать лучший пример уважения к доброте своего государя. Ступай! Слуги мои вынесут тебе мешок с пшеницей.

Сета улыбнулся, покинул залу и стал дожидаться у ворот дворца.

За обедом царь вспомнил об изобретателе шахмат и послал узнать, унес ли уже безрассудный Сета свою жалкую награду.

--Повелитель, -- был ответ, -- приказание твое исполняется. Придворные математики исчисляют число следуемых зерен.

--Царь нахмурился — он не привык, чтобы его повеления исполнялись так медлительно.

Вечером, отходя ко сну, царь Шерам еще раз осведомился, давно ли Сета со своим мешком пшеницы покинул ограду дворца.

--Повелитель, -- ответили ему, -- математики твои трудятся без устали и надеются еще до рассвета закончить подсчет.

--Почему медлят с этим делом?! –гневно воскликнул царь. – Завтра, прежде чем я проснусь, все до последнего зерна должно быть выдано Сете. Я дважды не приказываю!

Утром царю доложили, что старшина придворных математиков просит выслушать важное донесение.

Царь приказал ввести его.

--Прежде чем скажешь о твоем деле, -- объявил Шерам, -- я желаю услышать, выдана ли наконец Сете та ничтожная награда, которую он себе назначил.

--Ради этого я и осмелился явиться перед тобой в столь ранний час, -- ответил старик. – Мы добросовестно исчислили все количество зерен, которое желал получить Сета. Число это так велико…

--Как бы велико оно не было, -- надменно перебил царь, -- житницы мои не оскудеют! Награда обещана и должна быть выдана…

--Не в твоей власти, повелитель, исполнять подобные желания. Во всех амбарах твоих нет такого числа зерен, какое потребовал Сета. Нет его и в житницах целого царства. Не найдешь такого числа зерен и на всем пространстве Земли. И если желаешь непременно выдать обещанную награду, то прикажи превратить земные царства в пахотные поля, прикажи осушить моря и океаны, прикажи растопить льды и снега, покрывающие далекие северные пустыни. Пусть все пространство их сплошь будет засеяно пшеницей. И все то, что родится на этих полях, прикажи отдать Сете. Тогда он получит свою награду.

С изумлением внимал царь словам старца.

--Назови же мне это чудовищное число, -- сказал он в раздумье.

--Восемнадцать квинтиллионов четыреста сорок шесть квадриллионов семьсот сорок четыре триллиона семьдесят три миллиарда семьсот девять миллионов пятьсот пятьдесят одна тысяча шестьсот пятнадцать, о повелитель!

Такова легенда. Действительно ли было то, о чем здесь рассказано, неизвестно, но награда, о которой говорит предание, должна была выразиться именно таким числом. Подсчет сводится к перемножению 64 двоек: 2 х 2 х 2 х 2 х 2 и т.д. 64 раза. В итоге получается 18 446 744 073 709 551 615.

Известно, что кубический метр пшеницы вмещает около 15 миллионов зерен. Значит, награда шахматного изобретателя должна была бы занять объем примерно в 12 000 000 000 000 куб. м, или 12 000 куб. км. При высоте амбара 4 м и ширине 10 м длина его должна была бы простираться на 300 000 000 км, т.е. вдвое дальше, чем от Земли до Солнца!

Индийский царь не в состоянии был выдать подобной награды. Но он легко мог бы освободиться от столь обременительного долга. Для этого нужно было лишь предложить Сете самому отсчитать себе зерно за зерном всю причитавшуюся ему пшеницу.

В самом деле, если бы Сета, принявшись за счет, вел его непрерывно день и ночь. Отсчитывая по зерну в секунду, он в первые сутки отсчитал бы всего 86 400 зерен. Чтобы отсчитать миллион зерен, понадобилось бы не менее 10 суток неустанного счета. 1 куб. м пшеницы он отсчитал бы примерно в полгода: это дало бы ему всего 5 четвертей. (1 четверть – старинная русская мера для измерения сыпучих тел. Четверть пшеницы соответствует 163,8 кг.) считая непрерывно в течении 10 лет, он отсчитал бы себе не более 100 четвертей. Стало быть, что, посвятив счету даже весь остаток свое жизни, Сета получил бы лишь ничтожную часть потребованной награды.

Действительно, тогда казалось удивительным, что после четырех ходов с начала партии на доске может быть более 400 различных положений фигур. Это, конечно, так, но на самом деле они никогда не появится в процессе игры, разве что у совершенно неопытных игроков. Более-менее знающие игроки начнут дебют лишь одним из нескольких общепринятых вариантов. Не говоря уж о партиях, разыгрываемыми гроссмейстерами международного класса или проводимых между ЭВМ. Теория шахмат за какие-то 400-500 лет разработана практически полностью и шахматам уже реально грозит “ничейная смерть”. Это, конечно, не значит, что в них перестанут играть, но игра эта будет на любительском уровне, а не на профессиональном. Вообще, людей уже давно должно было бы насторожить появление шахматных композиций, т.к., по существу они является чисто прикладным видом шахмат, “искусством для искусства”, изображающими такие комбинации, которые никогда не могут возникнуть у мастеров шахматной игры, а если уж они появятся по какому-то недоразумению у дилетантов, те все равно не смогут их красиво решить.

Видимо, не осознавая всю горькую правду о шахматах, но подспудно все же чувствуя приближение шахматной “ничейной смерти”, многие пытаются создать новые виды этой игры. Уже созданы гексашахматы, которые играются не на квадратных клетках, а на шестиугольных, типа пчелиных сот. Эти шахматы, наряду с т.н. “японскими шахматами” считаются самой сложными настольными играми в мире на сегодняшний момент. В “японских шахматах” каждая фигура может изменяться в зависимости от положения на доске, а, следовательно, и изменять свои качества и характеристики. Но, отчасти из-за их сложности, отчасти от обычного консерватизма и неприятия всего нового любители шахмат не очень стремятся поскорее овладеть этими играми. Кстати, уважаемый Р. Фишер тоже изобрел новые шахматы, в которых изменена первоначальная расстановка фигур. Вот еще несколько разновидностей шахмат, которые дают возможность разрабатывать теорию игры еще пару сотен лет.

Играются на доске 5 х 5 клеток. Правила те же, только нет двойного хода пешки.

Шахматы с “экраном”

Перед началом партии доска разгораживается посередине непрозрачным экраном, и игроки расставляют фигуры, как им заблагорассудится. После этого экран убирается и начинается партия. Этот вид имеет больше общего с композицией, нежели с игрой.

Игра проводится по обычным правилам, но каждый игрок делает вместо одного хода сразу два.

При взятии фигуры противника она не снимается, а превращается в ту же фигуру, но своего цвета.

Различные фигуры получаются из обобщенного коня (a, b) при выборе тех или иных значений a и b. Если a=1, b=2, то мы имеем обычного шахматного коня. Конь (1, 3) называется верблюдом, он перемещается на одно поле вдоль одной линии и на три вдоль другой. Конь (1, 4) - жираф, конь (2, 3) – зебра. Коню, который за один ход делает несколько скачков подряд, присваивается звание всадника.

Многие фигуры, подобно магарадже, являются комбинированными.

Императрица объединяет в себе ходы ладьи и коня.

Дракон - пешки и коня,.

Кентавр - слона и коня.

После второй мировой войны была изобретена фигура "атомная бомба", в которую превращается пешка, дошедшая до последней горизонтали. Эта "страшная" фигура ставится на любое поле доски и "взрывается", уничтожая в заданном радиусе все вокруг себя.

Лев ходит как ферзь и приземляется на любом поле за перепрыгнутой чужой или своей фигурой.

Сверхслон ходит как обычный слон, но, кроме того, может отражаться от краев доски, подобно бильярдному шару.

"Нейтральными" фигурами могут играть и белые, и черные, а "бьющим" фигурам разрешается делать ход только со взятием. Бьющий конь – гиппопотам.

Бьющий ферзь - динозавр.

"Дипломат" - такая фигура, которая сама не ходит, но и ее нельзя брать, около дипломата фигуры того же цвета неприкосновенны.

А фигура "камикадзе" (самоубийца) убирается с доски вместе со взятой фигурой.

Сверхпешка ходит на любое число полей по прямой и бьет на любое число полей по диагонали.

Пешка-такси движется и вперед, и назад.

Берлинская пешка ходит по диагонали, а берет по вертикали.

Неподвижная пешка не ходит и не бьет, а ее брать можно.

Пешка замедленного действия превращается только во взятые фигуры, а если таковых пока нет, она ждет подходящего момента.

И, наконец, недавно изобретенные

Вместо фигур на доске стоят наполненные водкой разнокалиберные рюмки и фужеры. Пешки – самые маленькие рюмки, соответственно, конь и слон – побольше. Король – самый большой фужер. При ходе какой-либо фигурой игрок обязан выпить эту рюмку, которая тут же наполняется вновь. Проигрывает тот, кто первым сваливается под стол.

Это, конечно, была шутка. Но есть и еще одна новая разновидность шахмат, которая называется

Один игрок имеет полный набор фигур и играет по обычным правилам, кроме того, что пешки у него не могут превращаться в другие фигуры. У другого игрока – всего одна особая фигура, которая называется магараджа. Эта фигура обладает качествами ферзя и коня одновременно. Цель игрока, имеющего магараджу, поставить мат королю, а его противника – поймать магараджу, не оставив ему свободных клеток.

Видимо, с тех пор, как начали проводиться турниры, предполагающие наличие больших денег в качестве приза, устроители пытались всячески предотвратить запрещенные приемы в ведении партии. Стало уже легендой, как непобежденный чемпион мира Р. Фишер в игре против Б. Спасского толкал его ногой, психологически давил на своего соперника. “Фишер стал на хитрости пускаться, встанет, пробежится и назад…” Для ликвидации возможного злоупотребления временем были придуманы шахматные часы. И опять Фишер – он тоже придумал новые шахматные часы. Вот так получается: теория шахмат уже совершенно разработана, а средства ограничения жульничества еще далеки от совершенства. Фишер ушел непобежденным, но в шахматном кодексе нет такого пункта, который обязывал бы любого шахматиста, имеющего какое-либо звание, регулярно проходить “переаттестацию”, для подтверждения своего титула.

Одно отступление совсем не по теме. Ну просто вообще в сторону. “Чтобы стать знаменитым, надо вовремя умереть”, - сказал С. Бодров и сунул запал с динамитом под камень в ущелье. И остался в памяти людей, как актер, игравший “крутых” героев и погибший тоже “круто”. В. Цой тоже создал себе имидж непростого парня и тоже погиб эффектной смертью, не героической, нет, но “крутой”. (Вот ведь привязалось слово – и подходящих синонимов в нормальном русском языке не могу найти). После его смерти каждый маломальский журналист счел своим долгом помянуть его в статье. Не всем это, конечно, удавалось. Однажды какой-то газетчик написал статью, прославляющую певца, пересыпанную цитатами из песни Цоя. Самое смешное было то, что цитировалась только одна песня – “Звезда по имени Солнце”. Видимо, получив заказ на статью и ни капли ни смыслив в творчестве ее героя, журналист наскоро прослушал одну песню и накатал требуемое количество слов для публикации. Так вот я тоже упоминаю одного лишь Р. Фишера. Конечно, мне знакомы и все остальные гроссмейстеры, но, во-первых, о них и так много написано, а во-вторых, в Фишере органично сочетаются все положительные и отрицательные качества, которые могут быть у любого шахматного мастера, и его очень удобно приводить в качестве какого угодно примера человеческой натуры.

Нет жестких законов, ограничивающих время для обдумывания хода. ОБЫЧНО дают 2 часа на 40 ходов. Но время может варьироваться на усмотрение устроителей турниров. Лично мне это не грозит, я за 10 минут любую партию заканчиваю, т.к. редко думаю дальше, чем на один ход, но, действительно, порой обидно бывает за людей, которым волею хозяев даны 15 минут на партию и при явно выигрышной позиции у них падает флажок.

Кроме часов, существуют и другие ограничения: вместо обычных разрешенных пятидесяти ходов, в течение которых должна быть взята фигура или продвинута вперед пешка, в быстрых играх придуманы разрешенные лишь десять ходов.

Блиц-партии (в течение 5-ти минут), изобретены на первый взгляд, для скорого проведения соревнований, но, мне кажется, что человек подсознательно все же стремится эту военную игру приблизить к условиям настоящего боя. Конечно, блиц-шахматы имеют мало общего с традиционными шахматами, но те ныне лишь отдаленно напоминают военные действия. Как рассказывал один капитан, сам, кстати, большой любитель шахмат, в бою настоящий противник не ждет терпеливо, пока ты сообразишь, как ответить на его ход, а сам ходит и ходит, не заботясь о том, успел ты среагировать или нет. В блиц-шахматах очень вероятны, и даже неизбежны слабые ходы с обеих сторон, т.к. времени обдумать их нет, но это и напоминает реальный бой.

И все же приходится закончить на пессимистической ноте: как только шахматы превратились в коммерческую игру на деньги, темп изобретения способов жульничества далеко опережает скорость создания контрмер. К тому же теория уже совершенно исчерпывает себя и вскоре шахматы должны стать не более, как предметом школьного образования для развития логического мышления. И только.

К О Н Е Ц